Пожалуй, каждый в Велебицах знает эту женщину. Ее доброе лицо всегда излучает улыбку. В начале девяностых Вера вместе со своей подругой Марией поселилась здесь, у стен храма святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. С тех пор ее жизнь навсегда связана с этим прекрасным храмом на берегу реки Шелонь. "Я вернулась,- говорит Вера. - Вернулась к себе домой".

Вера Ивановна Словцова родилась 12 августа 1927 г. в одной из деревень на берегу Чудского озера. Род Словцовых - это целая династия священнослужителей, верой и правдой служивших святой Православной церкви. Священником были прадед Веры Ивановны, ее дед и дядя. Родной брат дедушки был известным протодиаконом и имел много наград.

Иван Словцов, отец Веры, родился в 1898 г. Рассказывали, что в день его крещения, на праздник Рождества Иоанна Предтечи, во время совершения таинства, внезапно пошел град размером с лошадиный глаз. Это было воспринято присутствовавшими как особый знак свыше на крестившемся младенце. После окончания Реального училища, Иван поступил на службу в кавалерийский полк. Вера бережно хранит в своем архиве фотографию отца в военной форме Царской кавалерии.

После революции 1917 г., Иван Словцов в течении десяти лет служил сначала псаломщиком, а потом и дъяконом на приходе в храме своего брата. Вере было три года, когда правящий архиерей вызвал отца в Петербург. Оттуда отец Иоанн вернулся уже священником. "Собирайся, мать, едем на приход", - сказал он своей супруге. И начались сборы. От берега Чудского озера путь молодого священника и его семьи лежал в село Сутоки Старорусского района Новгородской области, куда он был назначен настоятелем. В свои тридцать два года отец Иоанн испытал многое. Дважды советская власть обвиняла его в немыслимых преступлениях, (например, поджоге колхозных полей), за которые священнослужитель провел в заключении два года.

Из Псковщины в Сутоки семья перебиралась на подводах. Вера, тогда еще трехлетняя девочка, до сих пор помнит этот долгий путь к месту службы отца. Это было достаточно большое селение, которого уже нет на карте Новгородской области: деревню сожгли немцы во время войны.

Три года провела семья отца Иоанна в Сутоках. В 1933 г. священник назначается настоятелем храма во имя святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова в селе Велебицы, вместо посаженного властями протоиерея Иоанна Лебедева. Здесь батюшку встретил прекрасный храм во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, стоящий на живописном берегу реки Шелони. Эта церковь была построена в начале века стараниями Василия Ивановича Шемякина, который занимал должность смотрителя церковных школ при святейшем Синоде, ведь Велебицы были родовым имением Шемякиных. В здешних местах проходила знаменитая Шелонская битва, решившая судьбу Новгорода, присоединенного тогда к Великому Московскому княжеству. Вера Ивановна прекрасно помнит часовню, воздвигнутую на месте этого памятного сражения. К храму Иоанна Богослова была пристроена красивая колокольня, уничтоженная во время войны.

Однако, в Велебицах отцу Иоанну жилось непросто. Ему, как священнику, приходилось брать разрешение на свое служение в местном сельсовете. Семья постоянно меняла место жительства, переселяясь из дома в дом. Люди просто боялись сдавать жилье потенциальному врагу народа, чуждому Советской власти "элементу". Здесь же, в Велебицах, застал отца Иоанна инициированный большевиками обновленческий раскол Русской церкви. Вера вспоминает, что священника неоднократно вызывали на беседы, в ходе которых предлагали отречься от патриаршей церкви и перейти в обновленчество. Опасаясь гонений безбожной власти, все меньше людей посещало церковь. При этом, на приход были наложены колоссальные налоговые повинности. В итоге, весь и без того скудный церковный доход уходил на оплату налогов, семье же священника часто было просто нечего есть.

"Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас", - пишет апостол Павел. Так, несмотря на все трудности и невзгоды, отец Иоанн честно совершал свое высокое служение, на которое был поставлен святой Церковью.

Наступил кровавый 1937 г. Все больше священников навсегда пропадало в застенках ГУЛАГА. И эта черная туча насилия над церковью не оставила и наших мест. В дом, где жили Словцовы, с тревожной вестью пришла супруга настоятеля Свинордского храма. Накануне ее мужа увезли по обвинению в "антисоветской пропаганде". "Никак, и до вас доберутся",- плакала матушка. Отец был встревожен.

Ранним утром, чуть свет, он собрался на рыбалку. Взяв лодку, священник вышел на середину Шелони как раз напротив храма. Тихое летнее утро не предвещало ничего плохого. Тем временем, в дом настоятеля постучали. Матушка выглянула в окно и вздрогнула: на крыльце стоял человек в черных галифе и еще двое. "Понятые", сразу сообразила матушка. "Хозяин где"?,- спросили непрошенные гости. "На речке, рыбу ловит", - испуганно ответила жена священника.

Отца Иоанна взяли прямо на реке. Десятилетняя Вера бросилась к нему, обняв папу за ноги. Чекист недовольно скомандовал: "Уберите ребенка"! В ожидании конвоя, плененного священника повели в сельсовет. Вокруг здания уже собралась толпа зевак, пришедших посмотреть "как взяли попа". Вскоре пришла наполненная арестантами машина из Сольцов. Отца вывели из сельсовета, и здесь Вера увидела его в последний раз: сосредоточенное лицо и черная шляпа. Хлопнула дверь, машина уехала. И пока еще не осела пыль на Велебицкой дороге, жена арестованного священника упала на колени, молясь и плача: "Иоанн Богослов, не оставь нас грешных"!

Итак, Велебицкий храм остался без священника. С молитвой и слезами жена арестованного настоятеля отправилась в Новгород пешком. "Где он, что с ним",- думала она. Ответ был скуп: отправлен в Сибирь без права переписки. И не приходите больше сюда! Без права переписки. Откуда было знать бедной матушке о том, что эта фраза означала высшую меру наказания. 3 октября 1937 г. в городе Новгороде в возрасте 39 лет священник Велебицкой церкви Иоанн Словцов был расстрелян как враг народа. Но об этом его семья узнала намного позже. И еще много десятилетий о нем молились как о живом, лелея надежду на встречу.

Прошло много лет. И многое стало меняться в нашей стране. Вера, которой судьба отца была небезразлично, обращалась в разные инстанции с просьбами открыть ей тайну его смерти. Наконец, ей разрешили ознакомиться с делом расстрелянного священника. Вера ехала тогда в Новгород из Латвии. Наконец, она у цели. Маленькая комната, стол и стул у стола. И здесь же - папка с надписью "Совершенно секретно". И десять минут времени. Дрожащими руками раскрыла дочь бывшего врага народа эту папку. Слезы хлынули из глаз...

Сотни тысяч священников были уничтожены за семьдесят лет строительства коммунизма в России. Сотни тысяч праведных душ молятся сегодня о нашей стране перед Престолом вечного Бога. Пройдя сквозь гонения, мучения и смерть, они остались верны Христу и Его Церкви. И мы, православные двадцать первого века, не имеем права забыть о тех, кто отдал жизнь за веру в Бога в веке двадцатом. Иначе не будет нам прощенья, и будущего у нас не будет.

Сегодня Вера Ивановна живет в Велебицах, при храме Иоанна Богослова. Апостол Любви всю жизнь сопровождал ее, помогая пережить любые невзгоды. Храм вновь открыт для всех желающих. И, глядя в светлые глаза этой женщины, хочется верить, что никогда на этой земле не будут разрушаться церкви, не будут уничтожаться священники.

Около Велебицкой церкви стоит небольшой домик-сторожка. Разыскивая её, я оказалась у храма, от стен которого повеяло на меня загадочными тайнами и величественной, всеобъемлющей тишиной, которую не нарушал, а только подчеркивал шум летнего ливня.

Когда я постучала в окно сторожки, в ответ раздался неожиданно громкий среди этой тишины собачий лай, а потом маленькая опрятная женщина вывела на крыльцо огромную чёрную собаку, привязала ее и пропустила меня внутрь домика. Живет вдесь Вера Ивановна Строде. Хоть и нерусская фамилия сейчас у неё, родилась Вера Ивановна в России и всё детство свое провела здесь, в Велебицах. Судьба сложилась так, что прожила много лёт Вера Ивановна в Латвии, а потом, после смерти мужа и из-за того, что русских в «ближнем зарубежье» перестали считать за людей, а больше по зову сердца, вернулась она в родные с детства места. «Ради памяти отца вернулась» — признаётся сама Вера Ивановна.

Обыкновенная на первый взгляд судьба: родилась в 1927 г., пережила весь ужас фашистской оккупации, да мало ли что в жизни было! Но пронесла через всю жизнь Вера Ивановна в себе страшную тайну, даже мужу так и не открыла этот уголочек своего сердца, т.к был он партийный работник, а она — Вера Словцова — дочь «врага народа».

Скупые строки «Книги памяти»: Словцов Иван Петрович 1897 года рождения, уроженец д.Сойкино Кингисеппского района Ленинградской области, проживал в д.Велебицы, русский, образование среднее, священник. Арестован 8 августа 1937 г. Расстрелян 3 октября 1937 г. За этими лаконичными, сухими строками стоит трагедия человека, искалеченная судьба его семьи.

Отец Веры Ивановны — Словцов Иван Петрович был священником и приехал в Велебицы взамен взятого НКВД священнослужителя. Тяжело было в то время служителям церкви. Народ, стремящийся в светлое будущее, относился к ним непримиримо. Церкви безжалостно разорялись, а в скором будущем все они должны были закрыться. Пионеры, комсомольцы, коммунисты — в церковь всем ходить запрещалось. 70 лет отлучали наш народ молиться, но не смогли отудить верить.

Случалось, что служил отец Иоанн, как называли его немногие прихожане, практически в пустой церкви. Доходов приход не имел, мать, как жену священника, на работу никуда не брали. Жила семья Словцовых очень скудно, на грани нищенства в счастливое советское время. Хорошо хоть родственники матери помогали. «Если бы не они, — говорит Вера Ивановна — вряд ли смогла наша семья выжить».

Страшно легендарный 1937 год не обошел стороной семью Велебицкого священника. Забрали Ивана Петровича 8 августа с речки, где он, как обычно летом, ловил рыбу, хоть этим подкармливая семью.

Мать пешком отправилась в Новгород — узнать о судьбе мужа. Там ей ответили, что не стоит зря ходить, «обивать пороги», отправили, дескать, её мужа на Колыму на 15 лет «без права переписки». Как и все, Словцовы не знали тогда, что значит эта стандартная бездушная формула и начались долгие годы ожидания. А в вину Ивану Петровичу тоже вменялись стандартные причины: «клевета на советскую действительность, призывы не вступать в колхозы». Все это он якобы проповедовал с амвона.

Никогда Вера Ивановна и её мать не верили, что Иван Петрович «враг народа». Они знали, что он — мученик. Еще в 1924 г. его забрали в первый раз по навету. Сожгли в колхозе скирду сена, виновного не нашли, взяли Ивана Петровича — целый год провёл он в тюрьме, потом выпустили, сказали, что отсидел ни за что, по ошибке. Иван Петрович обиду не затаил, правду искать не пошел, да и где её можно было найти? Да видно, крепко не нравился он кому-то. В 1930 г. забрали священника ещё раз, а в 1937 г. — навсегда.

Перед смертью в 1971 г. мать Веры Ивановны впервые сказала: «Наверно, отца нашего нет в живых, я уж по нему и панихиду отслужила». И только в 1989 г., через 52 (!) года удалось узнать Вере Ивановне, что её отец не прожил и двух месяцев со дня их расставания; 3 октября 1937 г. он был расстрелян.

Бережно хранит Вера Ивановна старинные фотографии. На них — её отец, дед, прадед. Вглядываюсь в четкие, светлые лица людей прошлого века (самая старая фотография датируется 1890 г.). Священнослужители, женщины, дети и за каждой фотографией целый мир — судьбы людей. Что довелось пережить вам! А Вера Ивановна негромко поясняет: «Это брат отца, тоже священник и тоже несправедливо репрессированный, это мой дед, а это дед моего отца...». И всех она помнит по имени-отчеству, почти о каждом может что-то рассказать. Удивительно, насколько хорошо знает эта женщина своих предков, как, несмотря на все передряги, ей удалось сохранить семейную память, эти фотографии, веру.

А ведь дочери священника, да потом ещё и «врага народа» легко никогда не жилось. Ещё в детстве научилась она молчать, не откровенничать ни с кем, с трудом заводила подруг. В школе на перемене никогда не играла вместе со всеми, а сразу садилась за свою парту и повторяла урок, после школы всегда спешила домой. А когда приезжали врачи и надо было раздеваться, Вера убегала в укромное место, снимала крестик и крепко зажимала в кулачке, а потом также тайком одевала.

Вера Ивановна говорит, что до сих пор не смогла она победить в себе эту настороженность в общении с людьми, хотя трудно представить себе эту общительную, улыбчивую женщину нелюдимой.

Сохранила в душе своей Вера Ивановна тёплый свет веры, пронесла его через всю жизнь, не дав задуть всем невзгодам, он и помог ей все пережить, не потерять себя. Он и привел ее снова в родные места. Живёт Вера Ивановна в церковной сторожке, ничего для себя не требует, приводит в порядок территорию около храма и каждый день слушает тишину, которую ищем мы в себе и, обретя ее, в редкие минуты бываем счастливы.